Неточные совпадения
Два часа просиживал он за
чаем; этого мало: он брал еще
холодную чашку и с ней подвигался к окну, обращенному на двор.
Огудалова. Чай-то
холодный, только, Вася, ты мне крепко налил.
Пожалуйте, Харита Игнатьевна! (Наливает и подает чашку.) Я и чай-то
холодный пью, чтобы люди не сказали, что я горячие напитки употребляю.
— С удовольствием, но — без прислуги, а? Там — подали
чай, бутерброды,
холодные котлеты, но я… поспешил уйти. Вечерок — не из удачных.
Когда он, один, пил
чай, явились Туробоев и Варавка, серые, в пыльниках; Варавка был похож на бочку, а Туробоев и в сером, широком мешке не потерял своей стройности, а сбросив с плеч парусину, он показался Климу еще более выпрямленным и подчеркнуто сухим. Его
холодные глаза углубились в синеватые тени, и что-то очень печальное, злое подметил Клим в их неподвижном взгляде.
Потом он ел
холодную, безвкусную телятину, пил перепаренный, горьковатый
чай и старался вспомнить слова летописца Пимена: «Недаром… свидетелем господь меня поставил» — и не мог вспомнить: свидетелем чего?
— Черт! Он ко мне повадился. Два раза был, даже почти три. Он дразнил меня тем, будто я сержусь, что он просто черт, а не сатана с опаленными крыльями, в громе и блеске. Но он не сатана, это он лжет. Он самозванец. Он просто черт, дрянной, мелкий черт. Он в баню ходит. Раздень его и наверно отыщешь хвост, длинный, гладкий, как у датской собаки, в аршин длиной, бурый… Алеша, ты озяб, ты в снегу был, хочешь
чаю? Что?
холодный? Хочешь, велю поставить? C’est а ne pas mettre un chien dehors…
— Такой Амба можно стреляй, греха нет, — закончил он свою длинную речь. Закусив наскоро
холодным мясом и напившись горячего
чая, мы надели лыжи и пошли по тигриному следу.
На скорую руку мы закусили
холодным мясом, напились
чаю и, собрав котомки, пошли назад, к реке Нах-тоху.
В шесть часов он проснулся, и из кабинета раздается протяжный свист. Вбегает буфетчик, неся на подносе графин с
холодным квасом. Федор Васильич выпивает сряду три стакана, отфыркивается и отдувается. До
чаю еще остается целый час.
В столовой, на круглом столе, кипит самовар; на подносе лежит целая груда домашнего печенья; сбоку стоит нарезанный ломтями
холодный ростбиф. Александра Гавриловна разливает
чай.
Встав утром, он заставлял лакея обтирать себя
холодной водой, пил молча
чай, надевал мундир и отправлялся через наш дворик в суд.
Розанов даже до сцены с собою не допустил Ольгу Александровну. Ровно и тепло сдержал он радостные восторги встретившей его прислуги; спокойно повидался с женою, которая сидела за
чаем и находилась в тонах; ответил спокойным поклоном на
холодный поклон сидевшей здесь Рогнеды Романовны и, осведомясь у девушки о здоровье ребенка, прошел в свою комнату.
Если же у кума было нельзя приютиться (Зачатиевский был необыкновенно плодущ, и не всегда в его квартире имелся свободный угол), в таком случае Дерунов нанимал дешевенький нумер в гостинице «Рига» или у Ротина, и там все его издержки, сверх платы за нумер, ограничивались требованием самовара, потому что
чай и сахар у него были свои, а вместо обеда он насыщался
холодными закусками с сайкой, покупаемыми у лоточников.
— Куда,
чай, узнать? — отозвалась Варвара с горечью, — мы люди темные, подначальные, поколь в глазах, дотоль нас и знают… А вспомните, может, матушка, как вы меня в
холодном чулане без пищи держивали, за косы таскивали… али вам не в диковину такие-то дела, али много за вами этого водилось, что и на памяти ничего не удержалось?..
Мне подали
чаю и
холодных закусок.
— Нет, не прекрасно, потому что вы очень мямлите. Я вам не обязан никаким отчетом, и мыслей моих вы не можете понимать. Я хочу лишить себя жизни потому, что такая у меня мысль, потому что я не хочу страха смерти, потому… потому что вам нечего тут знать… Чего вы?
Чай хотите пить?
Холодный. Дайте я вам другой стакан принесу.
— Пейте.
Чай холодный хорошо.
Петр Степанович прошел сперва к Кириллову. Тот был, по обыкновению, один и в этот раз проделывал среди комнаты гимнастику, то есть, расставив ноги, вертел каким-то особенным образом над собою руками. На полу лежал мяч. На столе стоял неприбранный утренний
чай, уже
холодный. Петр Степанович постоял с минуту на пороге.
— Это что же, комплимент? А впрочем, и
чай холодный, — значит, всё вверх дном. Нет, тут происходит нечто неблагонадежное. Ба! Да я что-то примечаю там на окне, на тарелке (он подошел к окну). Ого, вареная с рисом курица!.. Но почему ж до сих пор не початая? Стало быть, мы находились в таком настроении духа, что даже и курицу…
Если у меня были деньги, я покупал сластей, мы пили
чай, потом охлаждали самовар
холодной водой, чтобы крикливая мать Людмилы не догадалась, что его грели. Иногда к нам приходила бабушка, сидела, плетя кружева или вышивая, рассказывала чудесные сказки, а когда дед уходил в город, Людмила пробиралась к нам, и мы пировали беззаботно.
— Я вижу, от него толку не добьешься, — продолжал Тишкевич. — Потрудись, пан Милославский, рассказать нам, как он допытался от тебя, что ты везешь казну в Нижний Новгород, как запер тебя и служителей твоих в
холодную избу и как вы все трое выскочили из окна, в которое,
чай, и курица не пролезет?
— Теплее стало… гораздо теплее! — торопливо ответил половой и убежал, а Илья, налив стакан
чаю, не пил, не двигался, чутко ожидая. Ему стало жарко — он начал расстёгивать ворот пальто и, коснувшись руками подбородка, вздрогнул — показалось, что это не его руки, а чьи-то чужие,
холодные. Подняв их к лицу, тщательно осмотрел пальцы — руки были чистые, но Лунёв подумал, что всё-таки надо вымыть их мылом…
Счастлив хоть одним был он, что его Лиске живется хорошо, только никак не мог в толк взять, кто такой добрый человек нашелся, что устроил собачью богадельню, и почему на эти деньги (а стоит,
чай, немало содержать псов-то) не сделали хоть ночлежного угла для голодных и
холодных людей, еще более бесприютных и несчастных, чем собаки (потому собака в шубе, — ей и на снегу тепло). Немало он подивился этому.
Васса(наливая портвейн).
Чай холодный? Налейте мне.
Мы сели, мокрые и озябшие, и поскакали в Шуран; там обогрелись, обсушились, напились горячего
чаю, и
холодная ванна не имела для нас никаких дурных физических последствий.
— Чудак его благородие!
Чай пьет, а пузо
холодное, — сказал он с коротким смешком. Но у самого лицо стало иссиня-черное, как чугун, и ляскали большие желтые зубы.
Чай, изредка, в
холодную и дождливую погоду, чарка водки да трубка табаку — вот и вся солдатская отрада, не считая, конечно, всеисцеляющего сна, когда можно забыться и от телесных невзгод и от мыслей о темном, страшном будущем.
Акулина Ивановна (презрительно). И никакого уваженья от людей не имеешь. На, пей…
холодный только чай-то… да и жидковат немного…
Мне стало совестно; я просил ласкового хозяина не беспокоиться, не тратиться для слуги, что он и
холодной воды сопьет; так куда? упрашивал, убеждал и поднес ему чашку
чаю. Кузьма, после первой, хотел было поцеремониться, отказывался; так хозяин же убеждать, нанес калачей и ну заливать Кузьму щедрою рукою! Не выпил, а точно съел Кузьма двенадцать чашек
чаю с калачами и, наконец, начал отпрашиваться.
Чай был приготовлен по-английски, с массой
холодных закусок. Громадный кровавый ростбиф окружали бутылки вина, и это вызвало довольный хохот у полковника. Казалось, что и его полумёртвые ноги, окутанные медвежьей шкурой, дрогнули от предвкушения удовольствия. Он ехал к столу и, простирая к бутылкам дрожащие пухлые руки, поросшие тёмной шерстью, хохотал, сотрясая воздух столовой, обставленной плетёными стульями.
Наконец, пошли пить
чай; сделалось
холоднее.
Аннушка. У вас, сударыня, сильная лихорадка! Не угодно ли
чаю горяченького или бузины? Тотчас будет готово. Ах, ты, моя родная! Какие руки-то
холодные: точно ледяные. Не прикажете ли, матушка, послать за лекарем?
Выкрест поставил двенадцать банок и потом еще двенадцать, напился
чаю и уехал. Николай стал дрожать; лицо у него осунулось и, как говорили бабы, сжалось в кулачок; пальцы посинели. Он кутался и в одеяло и в тулуп, но становилось все
холоднее. К вечеру он затосковал; просил, чтобы его положили на пол, просил, чтобы портной не курил, потом затих под тулупом и к утру умер.
К иному едва проберешься через грязный двор; в сенях, за облупившимися парусинными ширмами, храпит денщик; на полу — гнилая солома; на плите — сапоги и донышко банки, залитое ваксой; в самой комнате — покоробленный ломберный стол, исписанный мелом; на столе стаканы, до половины наполненные
холодным темно-бурым
чаем; у стены — широкий, проломленный, замасленный диван; на окнах — трубочный пепел…
— Сейчас я вам пришлю казачка для услуг.
Чай, завтрак, обед и ужин вы соблаговолите заказывать для себя сами, по своему желанию. Каждый вечер к вам будет для этой цели приходить буфетчик. Наш погреб тоже к вашим услугам. Целый день мы провели в том, что размещали в пустых сараях солдат с их ружьями и амуницией. Вечером казачок принес нам
холодной телятины, жареных дупелей, какой-то фисташковый торт и несколько бутылок красного вина. Едва мы сели за стол, как явился Бергер.
Он молча поужинал
холодной говядиной и яйцами и напился
чаю. Никифор так же молча ему прислуживал. Когда офицер кончил
чай, денщик унес самовар и остатки ужина к себе в сарай.
— Что хорошенького скажете? — спросил патрон. Он только что вышел из-за своего стола и, стоя возле, усталым и медленным движением подносил ко рту стакан крепкого
чаю, Но, по-видимому,
чай был совсем
холодный, Потому что Алексей Семенович поморщился и так же медленно поставил стакан на место.
Помощник присяжного поверенного Толпенников выслушал в заседании суда две речи, выпил в буфете стакан пустого
чаю, поговорил с товарищем о будущей практике и направился к выходу, деловито хмурясь и прижимая к боку новенький портфель, в котором одиноко болталась книга: «Судебные речи». Он подходил уже к лестнице, когда чья-то большая
холодная рука просунулась между его туловищем и локтем, отыскала правую руку и вяло пожала ее.
Мы напились
чаю, потом сварили в том же чайнике похлебку из убитого Костей рябчика и вообще блаженствовали. Жар свалил, и начиналась лучшая часть горного дня. Отдохнув, мы отправились опять на шихан, с которого открывался чудный вид на десятки верст. Вообще время провели очень недурно и вернулись к балагану только в сумерки, когда начала падать роса. Горные ночи
холодные, и мы решили спать в балагане. Постель была устроена из горного иван-чая, который достигает высоты человеческого роста.
На беду, с этого пункта горы открывался далекий широкий горный вид, так что можно было рассмотреть и наш завод, узкую полоску заводского пруда и блестящие нити трех горных речек, вливавшихся в него. С этой картиной сейчас связывалась гнетущая мысль о
холодном квасе или
чае со сливками… Сашка уже не роптал и не ругался, а безмолвно лежал на траве.
Ликовала Мать-Сыра Земля в счастье, в радости,
чаяла, что Ярилиной любви ни конца ни края нет… Но по малом времени красно солнышко стало низиться, светлые дни укоротились, дунули ветры
холодные, замолкли птицы певчие, завыли звери дубравные, и вздрогнул от стужи царь и владыка всей твари дышащей и не дышащей…
Изливши свои чувства и успокоившись, граф налил мне стакан
холодного красно-бурого
чая и придвинул к моим рукам ящик с печеньями.
Туземцы ушли, а мы принялись устраиваться на ночь. Односкатная палатка была хорошо поставлена, дым от костров ветер относил в сторону, мягкое ложе из сухой травы, кусок
холодного мяса, черные сухари и кружка горячего
чая заменили нам самую комфортабельную гостиницу и самый изысканный ужин в лучшем городском ресторане.
Совместные занятия науками, совместная задушевная, умная и приятная беседа у камина и совместный
чай, а потом легкий ужин ломтем
холодного мяса — были нашим режимом, в котором мы сблизились и слились до неразрывного душевного согласия, взаимной привязанности и единства.
Сегодня он стола не накрывал к обеду; к шести часам он начал все готовить к
чаю, с
холодной закуской, на террасе, беспрестанно переходя туда из буфета и обратно.
Но как же, с другой стороны, характерен и этот тоскующий по
чаю обыватель: «
холодную атмосферу» помнит хорошо, а о горячей руке помощи, протянувшейся к нему из этой атмосферы в смертную минуту гибели, — забыл или не почел нужным вспомнить!
Алеша в своей комнате обливался
холодною водою, потом внес ко мне самовар. Мы сели пить
чай. Не глядя мне в глаза, деланно-веселым голосом он рассказывал что-то про хозяйку и Феню. А я украдкою вглядывался в его осунувшееся лицо, в низкий, отлогий лоб…
С тем же радостно-недоумевающим смехом в душе я воротился домой. Шел мимо террасы. Там пили
чай. Сидел в гостях земский начальник. И медленно ворочались сухие, как пустышки, слова для разговора. Федор Федорович пил
холодный квас, кряхтел и говорил...
Юрка остановил свою машину, вяло побрел в столовку. По проходам и лестницам бежали вниз веселые толпы девчат. Девчата, пересмеиваясь, стояли в длинных очередях к кассе и к выдаче кушаний. Буро-красные столы густо были усажены народом, — пили
чай, ели принесенный с собою обед или здесь купленные
холодные закуски (горячие блюда в заводской столовке не готовились, — пожарная опасность от огня: бензин). Весело болтали, смеялись, спорили.